Читать книгу "Жаркая осень 1904 года  - Александр Харников"

Виктория обратила внимание, что в представлениях кузины Ольги и ее жениха Россия была разной. Ольга представляла ее тихой пасторальной буколической страной, в которой народ всем доволен и славит своего государя. А адмирал Ларионов представлял Россию в виде огромного дремлющего Зверя чудовищной силы, которого требуется взнуздать, оседлать и заставить строить царство божие на Земле. От таких преставлений у Виктории замирал дух и начинало щипать в носу. Попахивало от этого библейскими временами и зарождающейся новой человеческой общностью.

Адмирал и был четвертым встречающим, как потенциальный жених принцессы Тории, а также потому, что именно в его подчинении находился тот самый плавучий госпиталь, посетить который в первую очередь собирался король Эдуард.

Для адмирала король был ценен еще и тем, что через него можно было попытаться изменить настроение в британской элите, которая заходилась в истерике от истеричной русофобии, привитой британским правящим кругам еще во времена королевы Виктории. Может быть, все же найдутся трезвые головы в Британии, которые от приступов ненависти перейдут к более или менее конструктивному и прагматичному соперничеству между двумя странами. Эти мысли адмирала Ларионова разделял и император Михаил. Ведь в противном случае ему придется вести против Британии тотальную войну на полное уничтожение.

И вот, светя в сгущающейся тьме своими прожекторами, к яхте подошли три портовых буксира, которые окружили ее, подали буксирные концы и потащили к причалу, словно трезвые лакеи, ведущие под белы рученьки джентльмена, изрядно подгулявшего в своем клубе. Вот с лязгом, один за другим плюхнулись в воду якоря, а матросы на причале приняли и набросили на кнехты швартовые концы. Потом на берег был спущен трап. Королевская яхта «Александра» прибыла в Санкт-Петербург.

Первым на берег по трапу, чуть прихрамывая и опираясь на палку, сошел король Британии Эдуард. Сдержанно поздоровавшись со своим августейшим племянником и племянницей, он обнял дочь и, чуть отстранив, спросил:

– Ну как тебе здесь, Тория? Ты счастлива?

– Да, папа, – ответила принцесса Великобританская, – это очень интересная страна и здесь меня любят, – потом, помедлив, она добавила: – И я тоже люблю.

– Ну что же, будьте счастливы, – вздохнул король Эдуард, бросив беглый взгляд на адмирала Ларионова, – только маме об этом не говори, скажи, что к этому браку тебя вынуждают высшие государственные соображения.

23 (10) октября 1904 года.

Санкт-Петербург. Новая Голландия.

Тайный советник Тамбовцев Александр Васильевич

Наступил момент истины. Сегодня будет жарко, несмотря на то что октябрь в Питере – месяц уже прохладный. Но думаю, что все пройдет нормально – боевики Медведя будут уничтожены, и сделать все это удастся малой кровью.

Мы довольно плотно работали по эсерам-максималистам и с помощью агентуры и спецсредств были в курсе их планов. Прослушка и слежка дали нам очень интересные материалы. Оказывается, помимо боевиков и агентуры «товарища Герасима» – в миру Сэма Гольдберга – агента банкирского дома Якоба Шиффа, в подготовке теракта и последующего за этим покушения на жизнь императора Михаила и британского короля Эдуарда участвовали и некоторые представители петербургского высшего света. Да, недоработали мы, расследуя Гвардейский путч – убийство императора Николая II и попытку захвата трона великим князем Кириллом Владимировичем. Глубже надо было копать, только новый самодержец решил спустить это дело на тормозах – сказывались все же его родственные связи и старые приятельские отношения еще по лихим кирасирским кутежам.

Ну да ладно – что тогда недоделали, доделаем сейчас. Авантюра – а иначе я ее никак назвать не могу, – оплаченная деньгами американских банкиров и венских Ротшильдов, даст нам возможность разом избавиться от потенциальных заговорщиков. Да и Михаил поймет, что его оппоненты не брезгуют никакими средствами, чтобы добиться своих политических целей.

План заговорщиков был следующий – устроить взрыв у министерства иностранных дел России на набережной Мойки в тот момент, когда глава российского внешнеполитического ведомства Петр Николаевич Дурново будет садиться в карету, чтобы проследовать в Аничков дворец. Там император Михаил и вдовствующая императрица Мария Федоровна в, так сказать, неофициальной обстановке встретятся с королем Англии Эдуардом.

Взрыв на Мойке должен стать сигналом к действию боевиков Соколова. Они попытаются ворваться в Новую Голландию, захватить ГУГБ, похитить или убить меня, забрать очень интересующие кураторов «товарища Герасима» секретные документы. Одновременно группа заговорщиков совершит покушение на русского императора и английского короля. Планы у мятежников были грандиозные, и если хотя бы их часть Соколову и его компании удастся осуществить, то всем будет очень плохо.

Поэтому последние дни мы работали, что называется, двадцать четыре часа в сутки. Сам я ночевал в Новой Голландии, да и большинство сотрудников ГУГБ тоже перешли на казарменное положение.

Для начала мы решили предотвратить взрыв у министерства иностранных дел. Сегодня с утра группа моих «волкодавов», нарядившись дорожными рабочими, раскурочили брусчатку на углу набережной Мойки и Зимней канавки. Именно здесь должна проехать телега, на которой в ящиках лежала взрывчатка и адская машина. Боевика, который изображал извозчика, нужно было повязать аккуратно и тихо, чтобы тот не успел привести в действие взрывное устройство. И хотя господин Дурново, предупрежденный нами, в это утро отсутствовал в своем министерстве, рисковать мы не хотели – при взрыве могли пострадать невинные люди. А нам это ни к чему.

Час спустя.

Набережная Мойки у Зимней канавки

Извозчика-боевика удалось взять без шума и пыли. Он подъехал к «ремонтируемому» участку Мойки и там был остановлен одетым в мундир городового сотрудником Дворцовой полиции.

– Куды прешь! – грозно заорал он. – Ты что, не видишь – люди работают, мостовую починяют! А ну, давай поворачивай оглобли, ступай в объезд!

Этот момент, как мы полагали, был самым рискованным – боевик мог запаниковать и привести в действие адскую машину. Но он не стал спорить с «городовым» и, взяв под уздцы лошадь, попытался развернуть телегу. Только этому помешала фура, подъехавшая к нему сзади. Как на грех, у нее в этот самый момент соскочило колесо. Ломовой извозчик, соскочив с козлов, не обращая внимания на городового, разразился отборнейшей бранью. Потом он повернулся к боевику.

– Ну, чего раззявился! – гаркнул ломовик. – Хочешь побыстрее уехать – помоги мне. Я сейчас приподниму фуру, а ты хватай колесо и надевай его на ось.

Боевик засуетился. Он дождался, когда дюжий извозчик кряхтя поднимет край фуры, нагнулся, чтобы взять с мостовой колесо, и… Он вдруг почувствовал, что его руки, словно птичьи крылья, рванулись кверху. Двое «рабочих» подскочили и ловко заломили ему руки, стянув их сзади наручниками.

«Ломовик» подошел к телеге, скинул с ящиков брезент и осторожно открыл один из них.